В кулуарах встречи Путина и Трампа: «инвестиционный круг» ЕС-США-Россия и судьба Украины
В редакцию «Русской Весны» пришло мнение от иностранца по актуальной политической повестке. Публикуем автоперевод текста — оригинал на английском языке был опубликован в англоязычном разделе.
***
«У стула как минимум три ножки, чтобы обеспечить устойчивость», — учитель техники.
В кулуарах встречи Путина и Трампа
Недавняя встреча Путина и Трампа оказалась в центре внимания международных СМИ, поскольку мировая общественность, возможно, с излишним оптимизмом, ожидала решения самого серьёзного европейского конфликта со времён Второй мировой войны. В российской прессе часто можно прочитать о «корне проблемы», что неоднозначно, поскольку, на мой взгляд, процесс, длившийся почти 35 лет, увенчался вооружённым конфликтом.
Когда Горбачёв отказался от Центральноевропейского региона на встрече на Мальте в 1989 году, он, вероятно, сделал это в надежде, что с экономической точки зрения Советский Союз получит доступ к западным технологиям, особенно к технологиям, необходимым для производства передовых средств производства. В то же время, с геополитической точки зрения, ожидание того, что отношения между США и западной половиной Европы также ослабнут настолько, что между двумя сверхдержавами будет создан третий, более сильный Европейский союз, было небезосновательным. Однако, безусловно, существовало, и сейчас это фактически открыто признаётся, устное соглашение о том, что НАТО не будет расширяться на восток. Если взглянуть на последние 30 лет, то ничего в итоге не было реализовано. Наследница Советского Союза — Россия, её правящая элита фактически не получили сколько-нибудь значительной доли собственности в западных средствах производства.
Не слышно о том, чтобы российские миллиардеры приобрели значительные доли в немецких промышленных компаниях (Audi, Mercedes, BMW) или американских аэрокосмических концернах (Boeing).
Единственным случаем, получившим серьёзное освещение в прессе, стало приобретение Романом Абрамовичем акций футбольного клуба «Челси», которое, признаемся, нельзя оценивать с точки зрения экономической политики, в лучшем случае оно может иметь культурно-политические последствия.
Для сравнения, западные транснациональные корпорации появились в постсоветских государствах, включая Россию, усилив свою экономическую роль и влияние, а где есть экономическая власть, там рано или поздно появится и политическая власть (по крайней мере, в западной культурной сфере).
Этот процесс начался в Центральноевропейском регионе, где крупные постсоциалистические компании были практически без исключения ликвидированы, а если бренд сохранялся (Skoda, Dacia), то полностью перешёл под контроль западных экономических интересов. Хотя на первый взгляд могло показаться, что вступление стран Центральноевропейского региона в ЕС было односторонним преимуществом, на самом деле оно было выгодно и странам-основателям ЕС: они получили доступ к миллионам высокообразованных кадров, в то время как центральноевропейские правящие элиты, которые в противном случае жили в полузакрытой социальной структуре и были отрезаны от западной социальной мобильности, получили «выживание» благодаря тому, что недовольные социальные слои получили возможность уехать в рамках свободного перемещения рабочей силы, что снизило социальную напряжённость. К тому же, им не помешали и средства, полученные в качестве компенсации…
Этот процесс можно даже назвать современным колониализмом, несмотря на то, что одна-две известные компании остались в «национальных» руках, на них нельзя построить государственный бюджет. Всё это сопровождалось вступлением в НАТО, что логично с точки зрения Запада, поскольку устоявшиеся западные средства производства, инфраструктура и связанные с ними интересы должны были/должны быть защищены вооружённой силой. На мой взгляд, вступление в ЕС и, в более широком смысле, вхождение в западную экономическую сферу интересов неразрывно связано с завершением формирования «зонтика» НАТО.
Финляндия является членом ЕС с 1995 года и стала членом НАТО в 2023 году практически без длительной предварительной процедуры, и её силы уже считались совместимыми. Помогло бы НАТО Финляндии, которая тогда не была членом альянса, таким же образом, если бы вооружённый конфликт в феврале 2022 года произошёл не с Украиной, а с Финляндией? Думаю, да, поскольку она входила в западную экономическую и финансовую сферу интересов, даже если считалась нейтральной. Таким образом, Финляндия, возможно, и не была членом НАТО де-юре, но де-факто была.
В феврале 2022 года президент Путин сделал очень важное заявление по поводу Украины: «Запад контролирует экономику Украины». При этом Запад осуществил военное вмешательство, несмотря на то, что Украина не была членом НАТО. Поэтому, на мой взгляд, важно видеть связь между принадлежностью к западной экономической и финансовой сфере интересов и НАТО. Эта связь имеет большое значение в российско-украинском конфликте, когда вопрос стоит о том, может ли Украина вступить в ЕС или стать членом НАТО. В прессе можно прочитать неоднократные заявления, что Москва не выступает против первого, но выступает против второго.
Я считаю, что эти два понятия неразделимы, даже если де-юре членство в НАТО не будет равнозначно членству в ЕС, но, по моему мнению, де-факто оно будет равнозначно. Рассматривая исторические процессы в Центральноевропейском регионе и ЕС за последние 30 лет, становится ясно, что сформировалась экспансивная экономическая и социальная структура (модель), которая постоянно требует расширения: как в плане человеческих ресурсов (миграция), так и в плане сырьевых ресурсов.
После общего исторического обзора стоит очертить проблему с точки зрения отдельных субъектов. Население ЕС в 2025 году составляет 450 миллионов человек, а площадь территории — 4 233 000 кмІ, в то время как население России составляет 143,5 миллиона человек, а площадь территории — 17 100 000 кмІ . Масштабы очевидны, но, думаю, достаточно взглянуть на карту, и если добавить к этому обширную экономическую структуру, описанную выше, то «проблема» становится видна с европейской точки зрения, которую, очевидно, пытались решить за счёт привлечения новых источников сырья (имея в виду процитированное выше заявление президента Путина). Это также косвенно признаётся, когда утверждается, что начало российской военной операции вызвало экзистенциальный кризис в Европе.
Если европейские экономики не были связаны с Украиной, то почему экзистенциальный кризис мог развиться после февраля 2022 года? Следовательно, сохранение украинской экономики в сфере интересов Запада также является экзистенциальным вопросом для ЕС, а поддержание верховенства права перестало быть важнейшим условием достижения этой цели, как показали события 2014 года (Евромайдан).
Вопрос в том, если обширная экономическая структура не изменится и Украина будет «опустошена», то кто будет следующим? Россия? Это логично, поскольку российская социальная структура гораздо более закрыта, чем европейская, поэтому открытый, свободный образ жизни, богатство, представленное в общении, станут привлекательной альтернативой для молодёжи… Вопрос о том, сколько вывозится прибыли по отношению к вложенному капиталу, на сколько повышается заработная плата по отношению к стоимости произведённых товаров и стоимости вложенного труда, будет для них второстепенным, если только их это вообще будет интересовать. Суть в том, что они «живут лучше, чем несколько лет назад» и могут высказывать своё мнение (что, конечно, ничего не меняет).
Конечно, колониальное существование имеет свои положительные и определенные отрицательные стороны… Конечно, они ощущаются и в ЕС. Ни для кого не секрет, что продукция, производимая для внутреннего рынка Германии, качественнее той, что поставляется, например, в страны Центральной Европы (в общении это звучит как: «Центральноевропейцам так нравится»), но даже для той же немецкой компании квота на производство в Германии ниже, чем в центральноевропейском государстве (поскольку отставание приходится компенсировать за счет прибыли, экспорта и уровня заработной платы). Таким образом, помимо того, что речь идет о экспансивной экономической структуре, речь идет и о пирамидальной структуре. На мой взгляд, центральноевропейский регион по-прежнему в ЕС по сути с пренебрежением относится к странам, ранее входившим в ЕС, несмотря на то, что он обеспечивает бывших членов высококвалифицированной рабочей силой (хотя, если бы он не мог обеспечить даже этого, эти страны, вероятно, не были бы приняты, поскольку балканские государства уже много лет безуспешно пытаются вступить в ЕС, очевидно, потому что не могут «предложить ничего полезного» своим вступлением).
Внутри Германии по-прежнему существует разница в развитии между западными регионами и бывшей ГДР. Помимо различий в развитии, существует и негативный исторический опыт взаимодействия с Россией, не в последнюю очередь культурный, в порядке ценностных различий, что в целом приводит к тому, что западноевропейский правящий класс смотрит на неё свысока. В связи с наметившимся экзистенциальным кризисом, как объяснила Кая Каллас, если Украина падет, Европе придётся учить русский язык. Последнее неприемлемо для западной элиты, которая ставит себя выше всего остального. Тем не менее, думаю, они не решились бы вмешаться в российско-украинский конфликт, если бы не мощное давление со стороны США и тогдашнего президента Джо Байдена.
Из-за всего этого они зашли в тупик. Под давлением Америки они отказались от дешёвых российских энергоносителей, что привело к конкурентному невыгодному положению и тем самым усугубило экзистенциальный кризис. К настоящему времени для них стало практически невозможно «изменить своё лицо», не потеряв власти, что, скорее всего, приведёт к тому, что они не прекратят «поддержку» Украины, несмотря на изменение американской политики. Они также подчёркивают, что Путин не остановится на Украине. Я категорически с этим не согласен, и считаю, что те, кто это утверждает, тоже несерьёзны.
Дело в том, что экзистенциальный кризис рано или поздно перерастёт в политический кризис в ЕС, и внутренняя оппозиция будет искать внешних сторонников, возможно, в России. Это очень опасная ситуация в свете старого исторического принципа: когда правящий класс чувствует своё падение, он выплескивает внутреннее напряжение через войну.
Существует риск промежуточного решения, которое официально не отправляет солдат на Украину, а поддерживает, или, возможно, поощряет, перемещение безработных добровольных наёмников на Украину, о чём уже заявляли украинские политики. Для региона с населением 450 миллионов человек это может быть серьёзной цифрой.
С точки зрения Соединённых Штатов, изначально главной целью было не допустить слишком тесной связи между немецкими технологиями и российскими источниками энергии. На мой взгляд, изначально это удалось, вопрос в том, как американская политика будет распоряжаться возможной политической нестабильностью, порожденной возникшим в результате этого европейским экзистенциальным кризисом. Информация в прессе зачастую противоречива, что отнюдь не способствует предсказуемости, но, возможно, это связано с отсутствием концепции и неясностью целей, вызванными постоянным и быстрым изменением ситуации. Первоначально появились сообщения о том, что американцы предлагают российскому руководству концессии на добычу природного газа и нефти на Аляске в обмен на мир. Если это правда, это предложение могло быть откровенно льстивым, и в лучшем случае могло послужить «подкупом» некоторых членов российской делегации в виде обещания им доли собственности.
Не было никаких упоминаний о предложении россиянам акций в производственных активах, таких как американская аэрокосмическая промышленность, что могло бы быть выгодным в связи с передачей технологий. Напротив, согласно последним новостям, американский капитал может вернуться в сахалинский проект. Это более логичный шаг, а с учётом переговоров с ЕС по тарифам, похоже, формируется «инвестиционный круг», в рамках которого развивается взаимозависимость ЕС-США-Россия. Европейцы инвестируют в США, тем самым укрепляя экономические отношения, США инвестируют в Россию, а затем ЕС может вернуться к дешёвым российским источникам энергии, что может включать в себя и американские финансовые и технологические инвестиции. Однако о последних ничего не говорится, а без дешёвых российских источников энергии европейская промышленность вряд ли будет конкурентоспособной при текущем уровне жизни. Несомненно, что европейские лидеры полностью зависят от американской внешней политики, а у ЕС, по-видимому, нет значительных возможностей для отстаивания своих интересов, что делает его непредсказуемым и опасным.
Ситуация наиболее интересна с точки зрения России. Вопрос в том, что мы считаем корнем проблемы, на которую часто ссылается российское руководство. Невыполненные обещания 1990-х годов? Отстранение российской правящей элиты от западных средств производства? Тот факт, что Советский Союз отказался от Центральноевропейского региона, в то время как США не сделали того же с Западной Европой? Распался Варшавский договор, Восточный блок «сложил оружие», а НАТО не только не распалось, но и фактически проводило экспансионистскую политику? Думаю, в конечном счёте, да, но в связи со встречей Путина и Трампа мне вспомнились события 2014 года, когда пророссийское руководство на Украине было отстранено от власти незаконным путём без законных выборов, а затем, в результате нескольких выборов, украинская политическая элита была фактически «заменена» и омоложена, и теперь у власти в бывшей республике Советского Союза находится не только прозападная, но и откровенно антироссийская элита.
В результате смены режимов в 1990-х годах Москва поняла, что на Западе «слова летят, а письмо остаётся». Если к этому добавить, что мандат Зеленского истёк, и он, по сути, нелегитимный лидер, то, исходя из исторического опыта, осторожность российского руководства в отношении того, с кем и о чём вести переговоры, кто что подпишет с украинской стороны, вполне понятна.
Всё это подтверждается тем, что президент Путин в интервью подробно проанализировал украинскую конституцию, сделав вывод о нелегитимности нынешнего украинского президента. Для меня слова президента Путина после встречи о решении «корня проблемы» означают назначение выборов, возможно, готовность Москвы согласиться на прекращение огня на время их организации. Напротив, на следующий день пресса по всему миру сообщила, что Россия дистанцируется от режима прекращения огня, а затем, что интересно, спустя несколько дней или недель написала о президентских амбициях Залужного.
Российское руководство уверено, что Зеленский не победит на выборах, но я не уверен, что к власти придёт пророссийское руководство. Возвращение Залужного подтверждает, что Запад также готовится к возможным выборам. Главный вопрос в том, какова цель Москвы, чего можно достичь. Я думаю, что главная цель — создание белорусско-российско-украинского союза, или, по крайней мере, так оно и было. Заявление президента Путина о том, что «единственной ошибкой было то, что мы слишком долго ждали с вмешательством», не подлежит сомнению, хотя, на мой взгляд, присоединение четырёх областей (Донецкой, Луганской, Херсонской и Запорожской) также было поспешным шагом, поскольку, согласно российской конституции, они являются частью России, что серьёзно ограничивает возможности российской внешней политики, подобно Украине, которая также признаёт эти территории своими.
Концепция превращения Украины в федерацию с предоставлением четырём регионам независимости, подобной у Чечни в России, в обмен на окончательный отказ Украины от всей своей западной ориентации (а не только от сближения с НАТО!), теперь представляется по сути юридически нереализуемой. В белорусско-российско-украинском союзе Украина должна играть по отношению к России ту же роль, которую Франция играет по отношению к Германии в ЕС. Цинично, но нынешняя ситуация где-то восхваляет труды советских социологов, которые создали и укрепили Украину именно для того, чтобы снизить российское давление внутри Советского Союза. Наверное, никто не ожидал, что Украина, которая даже предоставила первого секретаря в лице Хрущёва, однажды станет главным врагом… Однако без прочной, сильной Украины белорусско-российско-украинский союз вряд ли может быть стабильным, ярким примером чего является Советский Союз.
Сегодня ЕС состоит из 27 государств-членов, и даже если бы правящая элита в одной стране радикально изменилась, это не оказало бы серьёзного влияния на политический облик всего ЕС, в отличие от Советского Союза, который распался с поразительной для всех скоростью из-за сильной централизации.
Вполне возможно, что российское руководство отказалось от идеи российско-украинско-белорусского союза, присоединив четыре региона. Вопрос в том, какова нынешняя цель. Для этого стоит рассмотреть примеры Кореи и Вьетнама. Последняя страна добилась объединения ценой огромных кровавых жертв и является развивающимся, процветающим государством без западной политической системы, в то время как первая юридически всё ещё находится в состоянии войны со своим южным соседом, и правящая элита фактически использует постоянную боевую готовность для предотвращения социальной мобильности и консолидации своей власти. Это понятно, поскольку «опасность» может быть представлена как реальная, поскольку южная страна схожа по размерам и, в определённом смысле, по численности населения.
В отличие, например, от Китая, где Тайвань, будучи островом, во всех отношениях отстаёт от материкового государства и, следовательно, не может рассматриваться как реальная угроза с точки зрения Пекина (более того, такая ситуация могла бы быть даже выгодна китайским промышленным шпионам, поскольку Тайвань является одним из крупнейших производителей микрочипов, и этнические и языковые барьеры в этом отношении им не помеха…). Не будем питать иллюзий: Запад создаст на оставшейся Украине образцовое государство, на что некогда намекнул президент Путин, заявив, что «мы не потерпим, чтобы нас заставляли конкурировать с нами».
Однако если что-то от Украины останется в сфере интересов Запада, то они останутся. Вопрос в том, насколько большой территорией и в какой степени она будет представлять собой источник политической опасности в данном случае (подобно Тайваню, она может даже стать «золотой жилой» для промышленного шпионажа, поскольку Запад вряд ли снимет санкции, хотя у неё нет значительных языковых и культурных барьеров по сравнению с другими европейскими странами, поэтому поддерживать её существование только по этой причине бессмысленно). С присоединением четырёх регионов стало ясно, что Восточная Украина не будет создана, но территория России может продолжать расти, что, с одной стороны, может означать нестабильность в многонациональной России по примеру Советского Союза и крайне удушающую атмосферу для Беларуси. На мой взгляд, наиболее идеальный сценарий для России (и здесь я имею в виду не только российскую элиту, но и российских граждан) — это федеративная Украина, которая окончательно отвернётся от Запада, от западной ориентации, и присоединится к белорусско-российскому союзу в качестве третьей стороны, выполняя ранее предназначенную ей роль «противовеса», придавая не только прошлый, но и будущий смысл надписи «Мы вместе» на плакатах к 80-летию окончания Второй мировой войны.
С точки зрения Украины, ситуация становится всё более отчаянной, что, на мой взгляд, в первую очередь связано с неспособностью украинского руководства идти на компромисс. Не думаю, что само по себе ошибкой является то, что они не захотели сделать всё возможное для удовлетворения «старшего брата», а осмелились противостоять ему, образовав своего рода контрполюс (вроде уже описанных выше франко-германских отношений), поскольку со стороны России часто наблюдается и ощущается своего рода «чувство превосходства» по отношению к государствам постсоветского пространства, которое при необходимости необходимо корректировать. Однако когда гибнут сотни тысяч украинцев, а президент, облачённый в футболку с коротким рукавом и намекающий на агрессию, постоянно повторяет, что он не ведёт переговоры, а воюет с ядерной державой, значительно превосходящей его по экономике и населению, в конечном итоге подталкивая весь мир к ядерной войне, это граничит с глупостью. По сути, поведение украинского руководства производит впечатление «качков».
В сложившейся ситуации у Зеленского были бы все шансы заключить максимально выгодные соглашения при вступлении в белорусско-российский союз, сохранив более индивидуалистическую, чем в России, природу Украины, её политическое устройство «снизу вверх». Навязать это западным сторонникам, которые во всём этом совершенно не заинтересованы, было бы, конечно, непросто, но это можно было и нужно было сделать по неофициальным, «секретным» дипломатическим каналам.
Будучи сильным государством, Украина могла бы стать контрапунктом России в белорусско-российском союзе (похожем на франко-германские отношения), но в сравнении с этим неясно, что останется от страны, а украинский народ будет кочевать по Европе, как кочевники, и не нужно много гадать, чтобы понять, какое место Украина и украинский народ займут в уже очерченной пирамидальной структуре ЕС, если оставшиеся страны присоединятся к нему.
С учётом всего вышесказанного, на первый взгляд, конфликт кажется неразрешимым, поскольку Украина принципиально необходима ЕС по экономическим причинам, а с точки зрения США и России — прежде всего по политическим. Однако, учитывая тот инвестиционный круг, который, похоже, складывается в трио ЕС-США-Россия, это, возможно, не так, при условии, что стороны смогут уступать даже по болезненным политическим вопросам, ведь у стула как минимум три ножки, обеспечивающие стабильность.
Читайте также: Быстрая кара: в Питере обнаглевшие азербайджанцы пугали людей пистолетом и затем решили хамить полиции (ВИДЕО)
Foxhound, специально для «Русской Весны»
https://m.rusvesna.su/news/1757417444