Без поляков невозможно представить себе освоение Новороссии, — одесский политэмигрант
Перевод с польского языка интервью уроженца Одессы, историка Новороссии, политэмигранта Александра Васильева оппозиционному польскому еженедельнику Mysl Polska («Польская мысль»), в котором он рассказал гражданам Польши о появлении Новороссии и ее аграрном и промышленном освоении сквозь призму участия поляков в этом проекте.
— Александр, прошу вас, объясните польским читателям, что такое Новороссия? Вы, как я знаю, в своих лекциях всегда ее сравниваете с Америкой, с Диким Западом, куда приезжали разного рода пассионарии, авантюристы, предприниматели и даже аферисты, чтобы там реализоваться.
В 1764 году во время царствования Екатерины II появилась Новороссийская губерния, что может считаться годом рождения Новороссии. Это произошло за 30 лет до Второго раздела Речи Посполитой, после которого в состав Российской империи вошла Правобережная Украина, и за 250 лет до восстания на Юго-Востоке Украины (Новороссии), которое получило название «Русская весна».
— Само название «Новороссия» изобретено Екатериной II. Придворные, которые создавали проект новой территориальной единицы на юго-западе России, предложили ей название «Екатерининская провинция», а императрица лично на документе, в черновике, написала, что надо назвать «Новороссией» и «Новороссийской губернией».
Этот термин стоит в одном ряду с такими географическими терминами, как Новая Англия, как называли на севере американского континента, на Атлантическом побережье, те первые колонии англичан, которые там появились.
К северу от этих колоний появилась со временем Новая Франция, территория современной Канады. Мы знаем сегодня эти земли как Квебек, но они в те годы именовались Новой Францией.
— Новая Испания.
— Конечно, первыми придумали называть открытые и присоединенные к государству земли, давая им название своей страны и добавляя прилагательное «Новая», были испанцы.
Это они придумали Новую Испанию. Причем, что интересно, в тот момент, когда конкистадоры… если не ошибаюсь, Кортес предложил этот термин — «Новая Испания», для территории Мексики… вообще, самого слова «Испания» для обозначения всего Пиренейского полуострова не было в обиходе.
Это был термин античной географии. На тот момент в актуальной политике были Кастилия, Арагон, Леон и т. д., а Испания — это было обобщенное слово для обозначения совокупности этих государств.
Когда появилась Новая Испания, то стало понятно, что есть просто Испания, что все эти средневековые королевства сливаются в одно национальное государство — уже испанское.
Первыми были, конечно, испанцы, еще в XVI веке, за ними англичане, французы — вплоть до шведов. Это было характерно не только для XVI и XVII веков. В XVIII веке появились Новая Зеландия, Новый Южный Уэльс, как называли колонию в Австралии.
— Новая Каледония, как называли римляне Шотландию.
— Да, и Новая Каледония. В том же ряду стоит и Новороссия, потому что, если мы посмотрим на все европейские языки, то мы увидим, что New Russia по-английски и точно так же на всех остальных европейских языках означает «Новая Россия». Более того, есть во многих русских текстах XVIII века — пишется не «Новороссия», а «Новая Россия».
Сам термин Новый Свет — Mundus Novus — породил эту терминологию. Новый Свет стали делить на национальные квартиры. Русские одними из последних обзавелись такой территорией, которую надлежало осваивать и привносить туда цивилизацию.
Действительно, Новороссия вплоть до второй половины XVIII века представляла из себя Дикое Поле. Французский историк Фернан Бродель использовал такой термин, как «Внутренняя Америка», называя так глухие и малоизученные регионы Европы, о которых европейцы знали не больше и не лучше, чем о новооткрытых землях.
Екатерина II для Польши — негативный персонаж, но ее извиняет то, что она, на самом деле, особо не стремилась к экспансии на Запад, и вообще, один из отцов-основателей Новороссии, князь Григорий Потемкин, фаворит императрицы, выдающийся русский деятель, считал, что не нужно Речь Посполитую делить, что ее нужно сохранить. Просто там должен быть политический строй, лояльный России, и чтобы там не было религиозного угнетения православных.
Если бы соблюдались религиозные права православного населения, то особо не было бы повода для вмешательства. Россия видела себя защитницей православных, а Пруссия — протестантов.
Более того, Потемкин желал привлечь поляков к русско-турецким войнам в качестве союзника. Он даже предлагал компенсировать потери в результате Первого раздела за счет турецких территорий, в первую очередь за счет территории Молдавии. Ведь все позднее средневековье Польша стремилась установить контроль над Молдавией.
Потемкин также предлагал состоятельным полякам стать подрядчиками для снабжения русской армии, что было бы им очень выгодно. Польская аристократия могла себя покрыть славой, сопоставимой с теми победами, которые они когда-то одерживали — например, над турками под Веной.
Многие хотели в Польше во всем этом участвовать. Таким образом, можно было бы реализовать давнюю польскую мечту о выходе к Черному морю, при этом сохранив Польшу.
Но в Польше победила партия, которая считала, что нужно ориентироваться на Пруссию, либо ориентироваться на Францию, и вместо поддержки России, даже в какой-то момент во время Второй (Потемкинской) Русско-турецкой войны была угроза, что вслед за Швецией в войну против России вступит Польша.
Тогда же в Польше заседал, если не ошибаюсь, «Длинный сейм», и на нем победила антироссийская партия. Польша готова была вступить в войну, но удалось все-таки сохранить определенное влияние России, и поэтому удалось избежать такого развития событий. Так что Польша не поучаствовала в разделе Османской Империи. А если не участвуешь ты, то делят, грубо говорят, тебя.
Повторюсь, что Россия, когда присоединила к себе Крым, встретила огромное сопротивление ведущих западноевропейских держав. Британия была готова вступить в войну на стороне Турции. Это спровоцировало так называемый Очаковский кризис в Британии в те же годы. Это 1788–1789 годы, самое начало Потемкинской войны.
Британцы были готовы вступить в войну, только бы не дать России двигаться в сторону Черного моря и закрепить за собой Крым.
России удалось тогда сделать ставку на оппозицию в Британии, устроить очень серьезный парламентский кризис, помешав в итоге плану отправить крупный военный флот, который должен был по идее бомбардировать Петербург и высадить там десант.
Всего этого удалось избежать, но в целом Европа была сильно против этого продвижения, потому что не понимала, что это, безусловно, очень серьезно усиливает Россию.
Эта Новая Россия, присоединенная к «старой России», становилась имперским проектом, как любой Новый Свет, а значит, что она была определенным локомотивом развития.
В Новороссию направлялись все наиболее передовые общественные практики, технологии и наиболее активные люди. Кроме того, такие места всегда привлекали к себе иностранцев, которые хотели бы тоже сделать карьеру или просто вести успешное экономическое дело. На эти земли переселялись люди из Германии, из Швейцарии, в определенной степени из Франции (после Великой Французской революции).
— С Балкан.
— С Балкан — само собой. Из Сербии, Греции, Албании, с Эгейских островов.
И все-таки в этом процессе колонизации Новороссии поляки тоже поучаствовали. Без них невозможно себе представить освоение края, и когда это стало возможным, уже после раздела Речи Посполитой, та часть шляхты, которая оказалась в присоединенных к России территориях, получила возможность включиться в имперский проект.
Чтобы было понятно — например, есть на Черном море небольшой городок в Херсонской области, Скадовск. Он сегодня находится под контролем России. Это порт. Городок получил свое имя в честь фамилии польских предпринимателей Скадовских, которые основали торговый дом в Херсоне одними из первых. Они очень активно повели экономическую деятельность на этих территориях.
Новороссийские порты для польских товаров, в первую очередь сельскохозяйственных и сырья, стали важными воротами к южным рынкам. Теперь они экспортировались не только на Балтику через Данциг (Гданьск), но и через Херсон.
Люди, которые приехали в Новороссию делать бизнес, постепенно там оседали, поскольку они были людьми дворянского состояния. Они могли получать там земли и заселять их крестьянами, превращаясь, таким образом, уже в местных помещиков.
Нужно сказать, что польские помещики в Новороссии составляли довольно значительный, может быть, не столько в количественном отношении, сколько по своему положению в обществе, довольно ощутимый слой.
Это очень интересные процессы. Любая подобная территория Нового Света, как Соединенные Штаты, — это всегда «плавильный котел». Приезжают люди разных национальностей, у них есть некая общая культурная рамка, для той же Америки британская культура, британская языковая среда.
Для Новороссии такой культурной рамкой была русская культура и среда. Многие поляки, не все, безусловно, очень глубоко ассимилировались. В основном это была малороссийская шляхта, которая ополячилась и окатоличилась в раннее Новое Время, в XVI–XVII веках. В Новороссии произошел своеобразный возврат ее в православие.
Самый яркий пример, пожалуй, это историк Аполлон Скальковский. Его называют «Геродотом Новороссии» — он считается первым (хотя это и не совсем так), кто написал историю края как отдельное повествование. Но родился он на Волыни, и хотя это, несомненно, русский историк, но что-то от польской идентичности в нем оставалось.
Например, он терпеть не мог гайдамаков, устроивших в Умани резню поляков и евреев. Его за это последними словами ругал Шевченко, который эту резню воспевал. А вот Мицкевич, например, стихи Скальковскому посвящал.
Но были и те, кто оставались поляками, сохраняли польскую бытовую культуру, сохраняли польский язык. Можно привести несколько примеров.
Например, все знают повесть Антона Чехова «Степь». Сам Антон Павлович был из Таганрога, городка на северо-восточном берегу Азовского моря, который на тот момент относился к Екатеринославской губернии (Екатеринослав — это сегодня украинский город Днепропетровск, — прим. ред.). «Степь» посвящена восточной части Новороссии. По сути, нынешнему Донбассу.
События там происходят до начала индустриализации на Донбассе. Первый завод в Юзовке (ныне Донецк, — прим. ред.) есть, уже в Луганске завод есть еще с екатерининских времен, но пока интенсивного промышленного освоения нет. Это последнее десятилетие перед промышленным ростом. В основном Донбасс — это сельская пастораль.
В этой повести одна из характерных героинь: польская помещица — красивая и богатая графиня Драницкая, и ее управляющий — Казимир Михайлыч, тоже поляк.
«Степь» — это срез разных типов Новороссии. Там есть очень колоритные евреи, есть русский помещик, есть малороссийские крестьяне, есть великороссы, есть старообрядцы.
Это срез сельской жизни Новороссии вдали от городских центров Российской империи. В этом наборе типажей польская помещица занимает вполне органичное место. Это восток Новороссии, это граница с землями Войска Донского.
Или еще один пример из классической русской литературы. Главный герой «Очарованного странника» Николая Лескова в своих странствиях попадает в город Николаев, где устраивается нянчить ребенка у польского пана.
Если взять один из самых развитых в аристократическом плане уездов Новороссии — Херсонскую губернию, Елисаветградский уезд (Елисаветград сегодня — украинский Кропивницкий, в прошлом — Кировоград, — прим. ред.). Это старейший в плане колонизации край, который еще начали до Екатерины II осваивать русские. Он непосредственно граничил с территорией Речи Посполитой еще до разделов. Там было больше всего поляков.
На этой территории жили польские помещики, которые вплоть до революции 1917 года сохраняли в семьях, будучи на службе в России, польскую культуру. При этом они никогда не участвовали в польских восстаниях XIX века. Они могли в нескольких поколениях служить в русских полках легкой кавалерии, сохраняя католицизм и польский язык в семье. И это воспринималось абсолютно нормально.
Есть примеры, когда человек рос в детстве в дворянской семье. В своих мемуарах он пишет, что до какого-то времени проводил лето у дедушки с бабушкой в польском имении. Ребенком он уже говорил по-польски и на языке местных крестьян — по-малороссийски. При этом русский язык выучивал потом, когда уже его направляли в гимназию в Елисаветград. При этом человек был абсолютно русским, а во время Гражданской войны мог быть связан с Белым движением.
Еще один такой же пример, чтобы было понятно. Юрий Олеша — этнический поляк.
— Юрий Карлович Олеша?
— Да. Он известный одесский литератор, выдающийся представитель наряду с Валентином Катаевым, Ильей Ильфом и Евгением Петровым южнорусской волны в русской литературе, автор популярной в СССР детской повести «Три толстяка». Он является выходцем из Елисаветградского уезда. Он вырос в польской семье, которая уже свою польскость теряла. Это поколение, которое в молодости пошло в революцию. Оно почти полностью ассимилировалось в Новороссии.
— В Елисаветграде родился русский поэт Арсений Тарковский.
— Безусловно, еще один пример поляка. Он к тому же отец русского режиссера Андрея Тарковского, который снял фильм по роману Станислава Лема «Солярис».
— Русский писатель Александр Грин — сын польского шляхтича Стефана Гриневского, сосланного в Сибирь за участие в восстании 1863 года. Псевдоним Грин — это сокращение фамилии Гриневский. Хоть писатель родился на севере России, свою писательскую жизнь связал с Новороссией — с Крымом.
— С Крымом в первую очередь.
— Писатель Константин Паустовский, писавший всю жизнь про Новороссию и выдвигавшийся четыре раза на Нобелевскую премию, это же поляк? У него польская фамилия?
— Он же из Киева. Среди его предков были, в том числе и поляки.
Вспомните английского писателя Джозефа Конрада польского происхождения, автора «Сердца тьмы». Так вот, Юзеф Теодор Конрад Корженёвский, родившийся в малороссийском Бердичеве, имел свой новороссийский период жизни, когда юношей был отправлен к какому-то своему дяде, у которого тоже была какая-то торговая контора в Одессе. Он там работал, стал моряком именно в Одессе. Будущий Джозеф Конрад ушел в рейс и дальше его странствия с Россией уже не были связаны.
— Что так тянуло поляков в Новороссию?
— Это было пространство для широких возможностей, для самореализации. На старых территориях Волыни, Подолья, Киевщины, Полесья было очень много мелкой шляхты, в которой российское правительство проводило своеобразный секвестр и отказывало безземельной шляхте в правах.
Это вызывало социальное напряжение, участие в польских восстаниях с этим тоже связано, но в реальности это были люди, которые были лично свободны, но которые не имели ни земли, ни крепостных. И доказать свое право быть представителями привилегированного сословия — зачастую у них и нормальных документов не было, было очень много поддельных — они не могли. Поэтому регулярно российские власти таких людей выписывали из благородного сословия.
Но если человек из этой жесткой кастовой структуры Правобережья активно хотел выделиться — он уезжал на юг, в Новороссию, и делал там карьеру либо на государственной службе, либо на военной, либо в коммерции.
При Николае I даже был издан специальный указ, который ограничивал определенной процентной нормой службу поляков в администрации Новороссийского края.
Дело в том, что в России всегда был своеобразный недостаток людей образованных, которые могут заниматься государственной и военной службой.
Большинство населения страны до реформ Александра II было крестьянским. При Екатерине можно было делать головокружительные карьеры и подниматься за счет личных качеств.
А вот в первой воловине XIX века при Александре I и Николае I общество сильно закостенело. Поэтому всегда был недостаток людей, которые пригодны к государственной и военной службе. Эта мелкая польская шляхта отвечала требованиям, которые предъявлялись к людям, желающих делать статскую или военную карьеру. Они были грамотными, умели читать-писать, имели какое-то образование. Они были лично свободными, что очень важно, во многих поколениях.
В итоге польские шляхтичи массово начали наводнять администрацию Новороссийского края, и это создало определенный перекос — слишком много поляков. Правительство расценивало поляков в то время как потенциально ненадежный элемент.
Кроме того, был пример Бессарабской губернии (нынешняя территория Молдавии, — прим. ред.). Дело в том, что, когда присоединили Бессарабию к Российской империи, она сначала была Бессарабской областью, потом ее сделали Бессарабской губернией, в составе Новороссийского генерал-губернаторства. Оно так и называлось — Новороссийское и Бессарабское.
Бессарабия — это географическое продолжение Новороссии на запад за рекой Днестр, и нужно понимать, что вплоть до создания Молдавской Советской Социалистической республики этнические молдаване не составляли на этой территории большинства населения.
Они составляли порядка 50% населения. Все остальные были великороссами и малороссами, евреями и немцами, ну и поляками. Поляки были очень хорошо там представлены, и в какой-то момент они заняли вообще все административные должности.
— А откуда они там взялись?
— Приехали в первой половине XIX века с Правобережья, которое, как вы знаете, было уже в составе Российской империи. Они в целом были очень активным меньшинством. В Бессарабии, конечно, было местное боярство, но оно было очень коррумпированным, неэффективным и малообразованным.
Местная элита Бессарабии всегда была в целом не очень высокого уровня. Это были греки-фанариоты, они были завязаны на Константинополь, от которых молдаване страдали неимоверно. России особо дела до этого фанариотского правления не было, а административный вакуум заполнить было некем. Вот поляки его и заполнили.
Надо сказать, что заполнили они в основном в своих интересах. Российское правительство в какой-то момент поняло, что дела в этой новоприсоединенной территории идут не очень: польская администрация заменила фанариотов, только теперь уже она гребла все под себя. В итоге «польский эксперимент» был свернут.
Польская экспансия в Бессарабию тоже была частью движения поляков на Юг — в Новороссию.
Я сейчас укажу на самый характерный пример, чтобы мы все понимали этот тезис. Это знаменитый русский националист из Бессарабской губернии Владимир Пуришкевич. У него была очень серьезная польская этническая составляющая.
— Убийца Григория Распутина?
— Да. Пуришкевич — это один из ярких примеров того, что даже такая трудно поддающаяся ассимиляции общность, как поляки, в условиях плавильного котла Новороссии, переплавлялась не просто в русских, а в русских националистов.
— Когда мы говорим о помещичьей колонизации Новороссии, это, конечно же, была не только безземельная шляхта, которая пыталась сделать карьеру в этом крае, но и представители высшей польской аристократии. Например, Потоцкие.
— Да, Потоцкие обладали, например, в Одессе несколькими дворцами. Вообще, очень многие польские помещики даже и не из Новороссии, а например, с Подолии предпочитали часть года проводить в Одессе. Просто это был ближайший крупнейший европейский город. Киев на тот момент не мог похвастаться ничем подобным, Львов был в Австро-Венгрии. На Волыни все эти города типа Житомира или Луцка…
— Еврейские местечки?
— Ну нет, особенно в XIX веке там уже культура развита была неплохо, особенно в Житомире, но это было несравнимо с Одессой.
Ее бурный рост и абсолютно европейский облик, конечно же, привлекал поляков, и очень многие польские помещики там либо снимали дома, либо как Потоцкие строили дворцы.
— А дворец Потоцкого сохранился сейчас?
— Это очень печальная история. Фешенебельный Приморский бульвар, где дворец был выстроен, состоит из двух частей — посередине памятник Дюку Ришелье, лестница, известная сегодня как Потемкинская. С одной стороны, здание Городской Думы, где заседает ныне Горсовет и Мэрия, изначально это было здание дореволюционной Биржи. С другой стороны, дворец Воронцова, генерал-губернатора Новороссии, Воронцовский дворец. Это скромный городской дом крупного вельможи.
Первый дом в застройке Приморского бульвара — дворец Потоцкого. К сожалению, нынешние городские власти Одессы, да и предыдущие, еще до 2014 года, не смогли его в должной мере сохранить.
Просто обыкновенными жуликами был выкуплен чердак и надстроен еще один этаж на памятнике архитектуры первой половины XIX века. Это абсолютный нонсенс.
Сегодня очень много говорится о внесении Одессы в список ЮНЕСКО, но, если мы в центре города сохранившийся прекрасно целостный исторический комплекс таким образом уродуем, о каком ЮНЕСКО может идти речь?
В Одессе есть польское консульство, и самое печальное, что польские власти могли бы каким-то образом воздействовать на эту ситуацию, но они остались к этому польскому культурному наследию равнодушными.
— Вы рассказали про польских помещиков в Новороссии, а были ли там польские капиталисты?
— Да, но они участвовали уже в следующем этапе освоения Новороссии. Первый этап — завоевание этого края, второй этап — аграрное освоение края. В первую очередь это были скотоводы, а потом и зерноторговцы. Затем в девяностые годы XIX века начался промышленный бум.
Поляки и в этом деле не могли не поучаствовать, потому что Польша — территория Царства Польского — была самой промышленно развитой частью Российской империи.
На тот момент, чтобы мы себе представляли, как выглядела в целом картина промышленности в России — это было несколько островков. Это был западный край — Царство Польское. Это была территория вокруг Петербурга и дальше на север — петровские заводы, отчасти Олонецкая губерния (это Карелия, — прим. ред.).
Это была, безусловно, Москва. Москва и московская округа, очень промышленно развитый регион. И, наконец, Урал.
Этим крупные промышленные центры и исчерпывались. Поэтому, когда начали в Новороссии создаваться заводы, естественно, поляки тоже на месте не сидели. Ими был построен один металлургический завод на Днепре. Было такое местечко Каменское или Каменка, недалеко от Екатеринослава. А на Донбассе поляками был основан будущий Старокраматорский металлургический комбинат.
Британец Джон Юз, пионер промышленного освоения Донбасса, с собой привез сразу несколько сотен английских рабочих. Они там до революции жили и работали.
Точно так же бельгийцы, которые очень активно включились в промышленное освоение Новороссии, привозили своих соплеменников — квалифицированных рабочих, которые передавали технологии и обучали им местных. Немцы, понятное дело, и поляки.
— Правильно ли я предположу, что польские предприниматели привезли с собой рабочих-поляков?
— Да. Еще один очень яркий пример — это Станислав Косиор, революционер, видный советский государственный и военный деятель. В России до сих пор есть улицы, названные его именем. Косиоров было несколько братьев, трое или четверо, они все вместе работали на одном промышленном заводе на территории современной Луганской Народной Республики — Алчевском металлургическом. С ними работал один из будущих вождей сначала Донецко-Криворожской республики, а потом и СССР — Климент Ворошилов.
Станислав Косиор был слесарем на Луганском заводе. Все братья занимались революционной деятельностью, поэтому их периодически с заводов выгоняли. Но поскольку была нужда в рабочих руках, они шли устраиваться на соседний завод, и там, даже зная их бэкграунд, их все равно всех брали.
А что касается металлургического завода в Каменке, то он знаменит еще в каком-то смысле тем, что именно на нем работали родители Брежнева. Юный Леонид Ильич в Каменке пошел в гимназию.
Надо сказать, что хозяева-поляки очень хорошо относились к рабочим. На заводе была очень жесткая дисциплина, но это было связано с тем, что основная масса людей, которые шли на заводы в Российской империи, были вчерашними крестьянами, причем не самыми богатыми и зажиточными.
У таких людей были большие проблемы с трудовой дисциплиной. В советское время все это подавалось в качестве какого-то ужасного угнетения пролетариата, но для того, чтобы превратить вчерашнего плохого крестьянина в сегодняшнего эффективного рабочего, требовались определенные дисциплинирующие практики.
Вся эта система штрафов и наказаний, которая существовала на заводах, вызывала недовольство рабочих, но по факту те, кто выполнял все нормы и требования, на многих предприятиях чувствовали себя очень хорошо. Как раз один из таких заводов был в Каменке.
Поляки строили дома и больницы для рабочих. Ими же была построена местная гимназия, в которую и поступил в годы Первой мировой войны будущий Генеральный секретарь ЦК КПСС Леня Брежнев. Сохранились его и его семьи фотографии. Его отец был не совсем рядовым рабочим, он был достаточно квалифицированным специалистом. Если посмотреть на фото Брежневых — это обычная буржуазная семья.
— Получается, что поляки помогли получить гимназическое образование Леониду Ильичу Брежневу, который потом…
— …да, мог бы ввести в 1980–1981 годах советские войска в Польшу, как он сделал это в августе 1968 года в Чехословакии во время революции «Солидарности».
Многие в польском руководстве хотели, чтобы Советский Союз ввел войска и даже давили на Брежнева, но тот на это не решился.
— Говоря о роли поляков в Новороссии, мы не можем обойти вниманием польских евреев. Какова была их роль в цивилизационном освоении Новороссии и, в частности, твоей родной Одессы?
— Новороссия входила в черту оседлости, то есть в территорию, на которой в Российской империи позволялось жить лицам иудейского исповедания без любых ограничений. На остальной территории империи разного рода ограничения действовали.
Проблема с перенаселенностью Волыни, Подолья и Киевщины коснулась не только польских шляхтичей, но и евреев. Местечки — это в целом не такой богатый край, по сравнению с Новороссией или даже с Левобережной Малороссией.
Евреи, конечно же, стремились как в крупные города, так и в небольшие населенные пункты. Я упоминал Елисаветградский уезд, он ближе всего к Подолии, граничит с ней.
Говорил, что это был один из аристократических уездов — там было много помещиков, много военных, это был традиционно военный центр. Среди его видных обитателей было немало поляков.
Кроме того, этот уезд знаменит тем, что именно там родился будущий основатель Красной армии и советской России — Лев Троцкий. Его отец купил у разорившегося помещика небольшое имение. По сути, это было больше похоже не на русские поместья, традиционные усадьбы, а на американские фермы, на ранчо.
И вот отец Троцкого такое «ранчо» купил. Семья Троцкого собственным тяжелым трудом сколотила себе неплохое состояние. Она наглядный пример того, об этом сам Троцкий пишет в автобиографии «Моя жизнь», как с евреями в Новороссии произошло то, что и с поляками — ассимиляция.
Троцкий прекрасно рассказывает, как они на православную Пасху отмечали ее со своими малороссийскими батраками, при этом праздновали и свои иудейские праздники.
При этом никакой иудейской религиозности в семье не было. Отец Троцкого — Давид Бронштейн — мало чем отличался в этом плане от своих соседей.
Даже в Одессе широко распространялись разного рода модернистские направления в иудаизме, которые отличались от консервативных течений.
Вообще в целом в Российской империи среди еврейского населения фактически было два основных течения. Прежде всего, сионисты. Они были светскими националистами, но тем не менее считали, что нужно сохранять свое иудейство. Своё будущее они связывали с эмиграцией в Палестину.
— Владимир (Зеев) Жаботинский?
— Да, его олицетворял одессит Жаботинский. Другое направление олицетворял как раз Троцкий. Это были люди, которые уже не ассоциировали себя с еврейством, но они в силу существующих ограничений в Российской империи не могли себя ассоциировать и быть русскими до конца.
Они считали, что они должны завоевать свое право на ассимиляцию. Правительство препятствовало ассимиляции, а они хотели завоевать право на ассимиляцию.
Поэтому они активно участвовали в разного рода революционной деятельности. Они считали, что должны освободить народ, прежде всего, крестьян, и что между ними и русским народом должна быть стерта грань. Евреи должны сами полностью ассимилироваться, подтянуть крестьян до культурного уровня, который бы позволил крестьянам осознать, что евреи не являются их экзистенциальными врагами.
Два этих течения в еврействе боролись между собой. В Новороссии очень сильно были представлены те, кто всячески стремился интегрироваться в русскую среду. Даже обрядовая сторона иудаизма начала меняться. Появилось даже такое понятие как «хоральная синагога». Это напоминало хор в православной церкви.
— А видный деятель большевицкой революции поляк Феликс Дзержинский связан с Новороссией?
— Да, Феликс Эдмундович одно время жил в Херсоне. Его родители ненадолго переехали в Херсон.
— А воевали ли поляки в Белой армии в Новороссии?
— В Российской армии, во время Первой мировой, было несколько польских подразделений, которые должны были стать будущей армией Новой Польши в случае победы России над Германией. Пилсудский состоял в таких же легионах, только со стороны Германии.
Когда большевики заключили Брестский мир, российские поляки оказались в ситуации, когда наступают немцы, которые являются им врагами. Красные тоже им не друзья. Уже появилась Центральная Рада — украинцы претендуют на те же земли, на которые претендуют поляки.
В этих обстоятельствах польские подразделения вначале отступали через всю территорию Новороссии, в район Дона, где оформилось Белое движение. Затем они были переброшены в Одессу после ухода оттуда капитулировавших Германии и Австро-Венгрии, которые по Брестскому миру оккупировали эту территорию.
Одессу контролировали австрийцы, их командующий застрелился, потому что не мог пережить позор падения Габсбургской империи. Он похоронен на кладбище в Одессе.
После этого в Одессу ввели первым делом поляков, потому что у белых не хватало сил на это, а войска Антанты еще только подходили к Константинополю. Первыми, кто смогли взять город под контроль, были поляки, которые формально выступали на стороне Белого движения, хотя, конечно, в реальности поляки выступали на своей собственной стороне.
Потом, когда удалось украинцев выбить, Одесса осталась за белыми, и в этом поляки поучаствовали. Белые хотели бы, чтобы они остались вместе с ними воевать с красными, но полякам было чем заниматься. Они в том числе участвовали в боях с украинцами за Галичину.
Дальше отношения белого движения и поляков складывались не лучшим образом.
Конечно, у русских и поляков масса взаимных исторических претензий. Но когда мы говорим на тему Польши и Белого движения в Новороссии, Вооруженных сил Юга России, последующей Русской армии барона Врангеля, то тут исторических обид больше у русских.
Пилсудский достаточно цинично в этом плане действовал. Был момент, когда Деникин рвался к Москве. Если бы в этот момент Пилсудский ударил на Западе, то большевики могли бы проиграть.
Но Пилсудский не было заинтересован в восстановлении русского государства, хотя Польше по итогам Первой мировой войны еще в процессе было гарантировано получение независимости. Возможно, кто-то из Романовых был бы поставлен во главе или как-то еще иначе.
Польша бы не осталась в прежнем виде после Первой мировой в случае победы России. Но тем не менее Пилсудский посчитал, что лучше сохранить власть большевиков в Кремле, потому что все понимали, что большевики маргиналы и что очень удобно иметь такую власть, если она сидит в Кремле.
Антанта и особенно англичане так же смотрели на эти вопросы. Поведение поляков в 1919, потом в 1920 году… поляки тогда сами очень сильно рисковали, потому что «Чудо на Висле» могло бы и не состояться, потому что война вещь такая, трудно прогнозировать результат. Поляки могли очень серьезно исторически проиграть, но в этом смысле им повезло.
Но тут тоже можно вспомнить один историко-литературный сюжет. У упомянутого писателя Олеши был друг, пожалуй, еще более знаменитый в будущем советский писатель Валентин Катаев. В гражданскую он служил у белых и в 1920 г. был арестован ЧК.
Катаев и его младший брат обвинялись в участии в подпольной организации, которая должна была помочь войскам Врангеля высадить десант из Крыма. При этом параллельно ЧК раскрыла т. н. «польскую организацию», которая ожидала, что Одессу от большевиков освободят польские войска.
Этого, как известно, не произошло, и за годы советской власти польская диаспора в Новороссии практически исчезла.
Справка: Александр Васильев
Родился в 1978 г. в Одессе. Выпускник исторического факультета Одесского национального университета им. И. И. Мечникова, где преподавал с 2001–2014 гг. Кандидат исторических наук.
С 2006 г. работал в избирательных штабах на выборах всех уровней. В журналистике начинал политическим обозревателем одесского телеканала АТВ, получившего известность за непримиримую позицию в отношении режима Ющенко. Первый профессиональный публицистический опыт получил в издании «Однако».
В августе 2008 г. участвовал в сборе и доставке гуманитарной помощи Южной Осетии.
В 2010 г. избран депутатом Одесского городского совета от партии «Родина», 9 мая 2011 г. принимал участие в акции «Знамя Победы во Львове».
В дни Русской весны — фигурант уголовного дела, открытого СБУ по статье «Сепаратизм», под угрозой ареста был вынужден покинуть Одессу. Весной 2014 г. исполнял обязанности руководителя Управления информации и внутренней политики Севастопольской администрации.
В 2015 г. работал в Донецке продюсером телепроекта «Прямая линия с Александром Захарченко».
С 2016 г. редактор раздела «Мнения» интернет-издания «Взгляд», с 2018 г. редактор раздела «История» интернет-издания «Украина. ру».
В настоящий момент работает в REGNUM.
https://rusvesna.su/news/1678439990
Бьёт наша сторона только по энергетике. Но не по мостам, тягловым подстанциям, тоннелям, приграничной инфраструктуре на Западной УКраине...Необъяснимая чурканутость российского руководства. В общем СВО ещё более худшая тягомотина, чем то что было до 24 февраля. Худшая и тем что РФ потеряла много и много тысяч человек. Весьма возможно что 40-70 тысяч уже. Я не верю официальным цифрам. А ведь уже и "историческую" РФ каждый день обстреливают. Война и на российскую территорию пришла, благодаря путинским многопудростям.